Мой дедушка родился в 1923 году в Оренбургской области, в селе Чеботарево. Семья была большая, кроме родителей и бабушки – семеро детей. Детство и юность его прошли в селе, а в 1942-м он получил повестку из военкомата. Далее – по письму: «12 апреля 1942 года я был взят в армию… И вот я в Мокроусе, а еще сутки – и в с. Романовка. Тут и началась моя служба… В середине июня получил от вас письмо, где вы меня предупреждали о том, что нужно учиться, т.к. военные знания теперь жизни стоят. Я стал заниматься, в результате чего хорошо освоил минометное и парашютное дело, и как отличника меня послали в Москву, в школу особого назначения (где обучались диверсионной работе в тылу врага).
В Москве жил так, как никогда еще не жил (хорошо). Учился тому, о чем говорит название этой школы. И вот 15 сентября ввиду срочной необходимости прервали нашу учебу и послали в западную часть Москвы, где мы вооружились (до зубов) и в течение недели заполняли бланки, так называемые «листки партизана». В эти листки входило несколько пунктов, из коих один для получения трудодней, второй для получения денег (на кого доверяешь). Я написал на маму. Таким образом, за меня вы должны были получать 500 рублей в месяц и 750 трудодней в год, документы на льготы. Я не знаю, исполнялось ли это все.
22 сентября 1942 года примерно в 8 часов я послал вам прощальную телеграмму. Мы сдали в хранилище документы и фотокарточки и в 8.15 вечера поднялись в воздух. Через 1час и 45 минут началась высадка. На нашем самолете произошел несчастный случай, и прошло 15 минут, за которые самолет ушел далеко. В 10 часов 15 минут я удачно приземлился. Что было в эту минуту, когда я увидел, как немцы расстреливают на лету парашютистов, я не могу описать… Вместо Андреевска мы приземлились в Ново-Дугиновский район, где логово эсэсовцев».
От родных и из других записей мне удалось узнать, что в это время дед блуждал по смоленским лесам и болотам, где прибился к партизанам, обучал их подрывной деятельности и иногда ходил с ними на задания.
Из письма: «При попытке перейти Днепр в 75 километрах от Вязьмы меня схватила русская полиция (из предателей) и отправила в Холм- Жарков (был я переодет в гражданское), после чего переслали в лагерь военнопленных в с. Трочук. Весь ноябрь доводили до состояния «доходяги», а в начале декабря я заболел и почти не помню, как оказался в Германии…Прибыл в Шталаг (центральный лагерь), где прошли соответствующую «обработку», т.е расправу. Сколько было убито и издевательски умерщвлено, не могу и представить. Нас развезли по городам, я попал в Билефельд. Началась жизнь еще труднее. Вы хорошо и подробно о ней можете узнать из советских газет, что о немцах писали, все я и видел, а кое-что пришлось на себе испытать.
Комендант лагеря, немецкий обер-ефрейтор, приказал называть не Билефельд, а Билефельд тодэ-штат, т. е. по- русски Билефельд – город смерти. И вот, в этом городе смерти я пробыл до того момента, когда началась бомбежка этого города. Первая была 30 апреля 1944 года. С этого дня мы, пять человек, начали жить исключительно тайным грабежом. Убежать можно было всегда, но убежавший ходил самое многое 5–7 дней, а потом его ловили и отсылали эсесовцам и там человек прощался с белым светом. У каждого было клеймо на правой ноге, на спине и на головном уборе. Номера были написаны на куске жестянки и повешены на шею.
Наша группа окрепла и в феврале 1945 года, воспользовавшись замешательством и паникой полиции и жандармерии, мы, трое мужчин и две девушки, в 4 часа утра покинули город смерти и поселились в глухом ущелье, в заброшенном каменном карьере, в 25 километрах от Билефельда. С этого дня мы сбросили номера.
25 марта 1945 года Вестфалия капитулировала. Началось возмездие! Все, старые и малые, больные и здоровые, большими группами и целыми лагерями начали мстить немцам.
30 марта прибыли негры, которые уничтожали эсэсовцев, а 1апреля 1945 года начала двигаться 8-я американская армия. Рукопожатиям не было конца. Всеобщая радость превратилась в массовые гуляния.
Коменданта лагеря и директора французы сожгли живьем в тех печах, где они жгли русских, французов и пр. Война закончилась, и мы поехали на Родину».
Официальную победу дед встретил в Германии, в городе Тоупице под Берлином в звании старшины, потом восстанавливал столицу Белоруссии. В 1946 году демобилизовался, работал в Средней Азии в геологической экспедиции, затем окончил Ташкентский горный техникум и его направили в Киргизию.
В 1954 году женился и вместе с супругой переехал в Еманжелинск. Здесь работал на «Южно-Батуринской». С вводом шахты «Кулярская- 1-2» с семьей обосновался в Красногорском. В 1973 году пошел на пенсию, но трудился до 1981 года. После войны был награжден медалью Г.К. Жукова, орденом Отечественной войны и медалями. Умер Владимир Семенович Подкладкин в 2004 году в возрасте 80 лет.
От себя хочется добавить: не забывайте о подвигах наших героев. Низкий поклон вам, ветераны, и вечная память».
