Родители привезли ее сюда из Таяндов трехмесячной крохой, так что росла она вместе с городом, и менялся он у нее на глазах.
Двухэтажные камышитовые бараки, возведенные на участках: первый, второй, третий – от церкви до нынешней улицы Гагарина, первые капитальные здания: с магазином № 3, орса… Мария Павловна помнит, как перед войной на копи привезли крымских татар (у женщин были расшитые монетками жилеты, на которые девчушка просто не могла не обратить внимание). Поселили их на втором участке, где тогда жила и семья Мироновых. Отец работал на стройке плотником (мастер был на все руки), и ему быстро дали квартиру.
В первый класс Мария пошла в школу № 5. Завучем тогда была Дарья Филипповна Костюшева, которая как-то взяла ее, пришедшую на занятия после ветрянки, всю еще «раскрашенную» зеленкой, на руки – приласкать и успокоить.
Позже Маша перешла в новенькую вторую школу (с особой гордостью – ее строил отец!). После сдачи первыми большое светлое здание обживали старшеклассники, малышей сразу не набирали. А вскоре началась война. В память Марии навсегда врезалось, как провожали отца. Он, тридцатилетний, ушел на фронт добровольцем уже 6 июля 1941 года. Ему, уцелевшему в боях под Ленинградом и в финском лагере для военнопленных, чудом избежавшему попадания в советский концлагерь, суждено было вернуться. Его ждали жена, трое детей и – дом на улице Горького, который он не успел достроить.
Мария Павловна хорошо помнит годы войны – на фронт ушел тогда не только отец, но и девять ее дядей. Ей хотелось хоть чем-то им помочь, поэтому ученица младших классов очень ответственно относилась к сбору посылок бойцам Красной армии. В школу дети приносили кто что мог: носки, карандаши, полотенца… Ученикам два-три раза в неделю выдавали по 50 граммов хлеба. Когда собирали посылку, все сдавали свои кусочки, и одна из мам сушила их. Как-то у Маши в ответственный момент не оказалось совсем ничего, что можно было бы отправить, и она заявила матери, что ей стыдно и в школу она не пойдет. И та, собрав все деньги (при пособии в 200 рублей булка хлеба стоила 500), купила общую тетрадь. Дочь была счастлива!
Во второй школе по утрам, выстроившись вдоль коридора на первом этаже, все учащиеся делали зарядку. А перед ней приходил представитель военкомата и тем старшеклассникам, кому исполнилось 18 лет, вручал повестки. Эти ребята, так и не окончив школу, уходили на фронт.
Навсегда запомнилась Марии Павловне картина: по улицам сплошной серой лентой движется колонна пленных фашистов. Лица мрачные, угрюмые. После них в поселок привезли женщин-немок, они уже ходили без конвоя. Одна попросила у Маши картошки, и девочка обменяла ведро клубней на понравившийся берет…
Окончив семь классов, Мария поступила в сельскохозяйственное училище, стала садоводом, некоторое время работала по специальности, а потом отец устроил ее на шахту. Поступила в пединститут, но из-за болезни сына его пришлось оставить… Диплом Мария Павловна так и не получила, но всю жизнь занималась самообразованием. Много узнавала и во время многочисленных путешествий. Побывала в Болгарии, объездила весь Союз: Севастополь, Харьков, Ленинград, Волгоград, Валаам, Кижи… Посетила все самые крупные музеи страны. Много читала (и до сих пор продолжает это делать). В пятом классе, «проглотив» «Дети капитана Гранта», она «заболела» Австралией. Решила, что обязательно побывает на зеленом континенте. Не получилось. Но зато теперь знает о нем все! Изучила по книгам. На 80-летие старшая дочь, чтобы порадовать маму, подарила ей жилет, на котором вывязала кенгуру и карта Австралии.
Мария Павловна 26 лет проработала на швейной фабрике и всю жизнь занималась рукоделием: прекрасно шила (в том числе по журналу «Бурда моден»), увлекалась лоскутной техникой (всех родных обеспечила одеялами в стиле пэтчворк), вышивала, мастерила кукол в национальных костюмах. Она и сейчас вяжет – яркие разноцветные покрывала и наволочки на «думочки». Энергии у нее до сих пор много, только здоровье подводит. Дети ей по-прежнему говорят: «Мама, с тобой не соскучишься».
